В работе встречаю очень много
хороших людей
Героем нашего нового интервью стал один из ведущих массажистов проекта — Андрей Жуков. Андрей оказался очень открытым и целеустремленным человеком, по разговору сразу стало видно, что он профессионал своего дела. Мы поговорили о студенческих годах, о специфике работы, о трудностях, с которыми сталкиваются незрячие люди в большом городе, и, конечно, о радостях, которые дарят энергию и вдохновение для работы.
— Расскажите немного о себе, где Вы учились, как пришли к тому, что начали заниматься массажем?
— Меня зовут Жуков Андрей. Я 1973 года, много всего интересного было в моей жизни, много этапов. Хотел стать инженером, автостроителем, потом историком... И вот стал массажистом. Учился в Кисловодском колледже и сейчас считаю, что это одно из лучших учебных заведений для незрячих и слабовидящих, которое даёт медицинскую подготовку и навыки массажа. Я родился в Москве, долго жил в других местах, потом вернулся, а в Кисловодске оказался просто потому, что там хорошая школа. Их сейчас в России открылось много, но в Кисловодске колледж остаётся учебным заведением с наилучшими традициями. Регулярно и с большим удовольствием туда езжу, раз в пять лет прохожу сертификацию, подтверждаю образование. О колледже знают во всем мире, там были и украинцы, и ребята из Казахстана, из Риги, многие преподаватели живут сейчас в Америке, работают и преподают.
— Интересно узнать про сам процесс учёбы, про его специфику. Как проходит обучение массажу?
— Это училище очень старое, поэтому все методики очень хорошо наработаны, всё очень серьёзно, по программе. Я, например, бывал в морге, присутствовал на вскрытии. Все методики рассчитаны на людей без остатка зрения. Никаких диаграмм, картинок, иллюстраций не показывают, там есть настоящие модели, позвонки в том числе, настоящие косточки, пластиковые муляжи. Это все важно для пальпации.
Сейчас уже мало кто пишет по Брайлю, в конце каждой лекции есть десятиминутное время, когда все включают свои диктофоны — надиктовывают конспект лекций. Два государственных экзамена — по анатомии на первом курсе, на последнем — по массажу. У многих не получается, их отчисляют, хотя многие потом восстанавливаются и всё-таки заканчивают. Школа хорошая, особенно ценится на юге России — Краснодарский край, Сочи, Кавминводы. Там наших выпускников с удовольствием берут на работу. Дают хорошие медицинские знания на уровне среднего специального образования, то есть, я, например, могу делать уколы. Внутривенно нельзя, а внутримышечно спокойно сделаю укол. Фармакология, терапия, хирургия, соответствующие практики после каждого предмета. Обучаемся друг на друге — разбиваемся на пары, человек в процессе обучения и учится работать руками, и получает представление о том, как этот прием должен ощущать пациент.
— Как Вы поняли, что хотите заниматься именно массажем?
— Сразу же, как закончил колледж, я знал, где буду. Так как есть практика, уже с первого курса становится понятно, получается или нет. У меня получалось. А что я буду массажистом я знал давно — как только потерял зрение, я понял, что это наиболее удобный способ заработка для незрячего человека. У меня были иллюзии — я отучился в педагогическом университете, получил историческое образование. Это всё, конечно, было не зря, но я понял, что в школе работать не буду. По истории много наглядной работы с учебным материалом, там надо иметь хотя бы остаток зрения.
Я работал на УПП, собирал розетки и прочее, но там, даже много работая, нельзя заработать хорошо. А потом я решил, что лучше ехать в Кисловодск — три года жизни на курорте и три года обучения. И уже после первой практики я знал, что у меня получается, что людям нравится, и я буду работать. Только нигде официально не работал изначально, кроме государственной практики, которую я проходил в медучреждении в Москве. В госучреждения не хотели меня брать из-за тотального отсутствия зрения, хотя слабовидящие там работают. А есть работодатели, которые неформально подходят, смелее, они эту фишку используют - что незрячий массажист лучше. Мне нравится, что я ни от кого не завишу, что рабочий процесс я сам должен выстраивать. В свободное время и езжу к пациентам, и дома принимаю, есть такая возможность. Клиентов мне по большей части находят компании, в которых я работаю, но есть и своя база, так называемое сарафанное радио срабатывает. Конечно, использование цифровых технологий, наверно, лучше, это надо отрабатывать, и идея проекта «Трогает» в этом смысле правильная.
— Меня зовут Жуков Андрей. Я 1973 года, много всего интересного было в моей жизни, много этапов. Хотел стать инженером, автостроителем, потом историком... И вот стал массажистом. Учился в Кисловодском колледже и сейчас считаю, что это одно из лучших учебных заведений для незрячих и слабовидящих, которое даёт медицинскую подготовку и навыки массажа. Я родился в Москве, долго жил в других местах, потом вернулся, а в Кисловодске оказался просто потому, что там хорошая школа. Их сейчас в России открылось много, но в Кисловодске колледж остаётся учебным заведением с наилучшими традициями. Регулярно и с большим удовольствием туда езжу, раз в пять лет прохожу сертификацию, подтверждаю образование. О колледже знают во всем мире, там были и украинцы, и ребята из Казахстана, из Риги, многие преподаватели живут сейчас в Америке, работают и преподают.
— Интересно узнать про сам процесс учёбы, про его специфику. Как проходит обучение массажу?
— Это училище очень старое, поэтому все методики очень хорошо наработаны, всё очень серьёзно, по программе. Я, например, бывал в морге, присутствовал на вскрытии. Все методики рассчитаны на людей без остатка зрения. Никаких диаграмм, картинок, иллюстраций не показывают, там есть настоящие модели, позвонки в том числе, настоящие косточки, пластиковые муляжи. Это все важно для пальпации.
Сейчас уже мало кто пишет по Брайлю, в конце каждой лекции есть десятиминутное время, когда все включают свои диктофоны — надиктовывают конспект лекций. Два государственных экзамена — по анатомии на первом курсе, на последнем — по массажу. У многих не получается, их отчисляют, хотя многие потом восстанавливаются и всё-таки заканчивают. Школа хорошая, особенно ценится на юге России — Краснодарский край, Сочи, Кавминводы. Там наших выпускников с удовольствием берут на работу. Дают хорошие медицинские знания на уровне среднего специального образования, то есть, я, например, могу делать уколы. Внутривенно нельзя, а внутримышечно спокойно сделаю укол. Фармакология, терапия, хирургия, соответствующие практики после каждого предмета. Обучаемся друг на друге — разбиваемся на пары, человек в процессе обучения и учится работать руками, и получает представление о том, как этот прием должен ощущать пациент.
— Как Вы поняли, что хотите заниматься именно массажем?
— Сразу же, как закончил колледж, я знал, где буду. Так как есть практика, уже с первого курса становится понятно, получается или нет. У меня получалось. А что я буду массажистом я знал давно — как только потерял зрение, я понял, что это наиболее удобный способ заработка для незрячего человека. У меня были иллюзии — я отучился в педагогическом университете, получил историческое образование. Это всё, конечно, было не зря, но я понял, что в школе работать не буду. По истории много наглядной работы с учебным материалом, там надо иметь хотя бы остаток зрения.
Я работал на УПП, собирал розетки и прочее, но там, даже много работая, нельзя заработать хорошо. А потом я решил, что лучше ехать в Кисловодск — три года жизни на курорте и три года обучения. И уже после первой практики я знал, что у меня получается, что людям нравится, и я буду работать. Только нигде официально не работал изначально, кроме государственной практики, которую я проходил в медучреждении в Москве. В госучреждения не хотели меня брать из-за тотального отсутствия зрения, хотя слабовидящие там работают. А есть работодатели, которые неформально подходят, смелее, они эту фишку используют - что незрячий массажист лучше. Мне нравится, что я ни от кого не завишу, что рабочий процесс я сам должен выстраивать. В свободное время и езжу к пациентам, и дома принимаю, есть такая возможность. Клиентов мне по большей части находят компании, в которых я работаю, но есть и своя база, так называемое сарафанное радио срабатывает. Конечно, использование цифровых технологий, наверно, лучше, это надо отрабатывать, и идея проекта «Трогает» в этом смысле правильная.
Фото: Полина Кочеткова.
— Какой основной контингент клиентов к Вам приходит? С какими проблемами они обращаются?
— Большинство контингента, конечно, женщины. Мужчин меньше, в основном, молодежь. С более сложными терапевтическими проблемами приходят женщины, мужчины лечиться не хотят, приходят, когда массажем можно мало что сделать, только облегчить ситуацию. Есть люди, которые ходят с 2010 года, семьями, меня это очень радует.
Сейчас много людей, которые ведут спортивный образ жизни — даже если нет денег, можно пойти на площадку, практиковать скандинавскую ходьбу. Такие люди идут за общим расслаблением или включают массажное воздействие в план этой нагрузки, у них нет никаких терапевтических целей. Сейчас многие увлекаются бегом — это полезно, но многие, особенно женщины после 50 лет, приходят с очень забитыми икроножными мышцами. С этой проблемой еще 5 лет назад я не сталкивался в таком объёме. Много офисных работников и из сферы обслуживания. У них довольно серьёзные проблемы — варикоз, плечевой пояс никогда не расслаблен до конца. Эти проблемы требуют не очень сильного, но длительного воздействия.
Меньше, допустим, пациентов после переломов, после инсультов — я работаю с ними, но очень мало. Методики реабилитации даже в не очень хороших больницах есть. Хотя бы формально, но специалист по ЛФК приходит к каждому. Мне кажется, это правильно, в больнице должны быть свои массажисты, которые работают в паре с неврологом, с хирургом.
И у детского массажа сформировалась своя ниша. Нам преподавали педиатрию и массаж в педиатрии, но сформировался слой массажистов, которых я просто рекомендую. В Москве очень много хороших специалистов в этой области.
Именно патологий, которые терапевтически сложные — таких очень мало, люди приходят просто с болями неясной этиологии. Моё образование даёт мне понять — могу ли я вообще им помочь. Происходит первичный осмотр, иногда 10 минут, чаще 3-5, и становится понятен диагноз. Если врач направил, то тут всё просто. А если приходит женщина, у неё что-то болит, но травмы вроде не было, нагрузки не было, наследственный фактор есть, но что именно — не знает, то надо постепенно вытаскивать. То есть, тут массаж рассматривается не как такая вот терапия, когда мы его сделали, и всё прошло, а довольно долговременное воздействие.
Многие ходят на эстетику — это лимфодренажный и антицеллюлитный массаж. Честно их ориентирую — на первом месте диета, потом физкультура, потом массаж. Но, конечно, работающие москвички не имеют возможности ходить, скажем, в понедельник на фитнес, во вторник в бассейн, а потом на спа-процедуры. Им удобнее прийти на массаж. И, кстати, мне помогает то, что в проекте «Трогает» к пациентам применяется правильный подход — возможность делать массаж после работы в вечернее время. Чтобы после они легли спать, отдыхать, а не приезжали в салон через пол-Москвы, делали массаж и дальше ехали опять общественным транспортом. После процедуры ехать через полгорода обратно — неправильно. А вот формат проекта «Трогает» позволяет мне приехать туда, куда надо пациенту.
— Большинство контингента, конечно, женщины. Мужчин меньше, в основном, молодежь. С более сложными терапевтическими проблемами приходят женщины, мужчины лечиться не хотят, приходят, когда массажем можно мало что сделать, только облегчить ситуацию. Есть люди, которые ходят с 2010 года, семьями, меня это очень радует.
Сейчас много людей, которые ведут спортивный образ жизни — даже если нет денег, можно пойти на площадку, практиковать скандинавскую ходьбу. Такие люди идут за общим расслаблением или включают массажное воздействие в план этой нагрузки, у них нет никаких терапевтических целей. Сейчас многие увлекаются бегом — это полезно, но многие, особенно женщины после 50 лет, приходят с очень забитыми икроножными мышцами. С этой проблемой еще 5 лет назад я не сталкивался в таком объёме. Много офисных работников и из сферы обслуживания. У них довольно серьёзные проблемы — варикоз, плечевой пояс никогда не расслаблен до конца. Эти проблемы требуют не очень сильного, но длительного воздействия.
Меньше, допустим, пациентов после переломов, после инсультов — я работаю с ними, но очень мало. Методики реабилитации даже в не очень хороших больницах есть. Хотя бы формально, но специалист по ЛФК приходит к каждому. Мне кажется, это правильно, в больнице должны быть свои массажисты, которые работают в паре с неврологом, с хирургом.
И у детского массажа сформировалась своя ниша. Нам преподавали педиатрию и массаж в педиатрии, но сформировался слой массажистов, которых я просто рекомендую. В Москве очень много хороших специалистов в этой области.
Именно патологий, которые терапевтически сложные — таких очень мало, люди приходят просто с болями неясной этиологии. Моё образование даёт мне понять — могу ли я вообще им помочь. Происходит первичный осмотр, иногда 10 минут, чаще 3-5, и становится понятен диагноз. Если врач направил, то тут всё просто. А если приходит женщина, у неё что-то болит, но травмы вроде не было, нагрузки не было, наследственный фактор есть, но что именно — не знает, то надо постепенно вытаскивать. То есть, тут массаж рассматривается не как такая вот терапия, когда мы его сделали, и всё прошло, а довольно долговременное воздействие.
Многие ходят на эстетику — это лимфодренажный и антицеллюлитный массаж. Честно их ориентирую — на первом месте диета, потом физкультура, потом массаж. Но, конечно, работающие москвички не имеют возможности ходить, скажем, в понедельник на фитнес, во вторник в бассейн, а потом на спа-процедуры. Им удобнее прийти на массаж. И, кстати, мне помогает то, что в проекте «Трогает» к пациентам применяется правильный подход — возможность делать массаж после работы в вечернее время. Чтобы после они легли спать, отдыхать, а не приезжали в салон через пол-Москвы, делали массаж и дальше ехали опять общественным транспортом. После процедуры ехать через полгорода обратно — неправильно. А вот формат проекта «Трогает» позволяет мне приехать туда, куда надо пациенту.
Фото: Полина Кочеткова.
— Вы упомянули лимфодренажный и антицеллюлитный массаж. А какие еще виды массажа Вы делаете?
— В основном, по показаниям. Первая практика была по классическому массажу — это основа. Потом пошли другие техники массажа — РСМ (рефлекторно-сегментарный). В чистом виде не делаю, но многие элементы включил в свой план. Потом был СТМ — соединительнотканный массаж. Он мало известен у нас, в Германии, например, больше. Но его я тоже не делаю в чистом виде. Использую элементы мануальной терапии, самые безопасные, простые. Четыре года я отучился в академии остеопатии, получил степень бакалавра, был в реестре остеопатов.
В итоге получается, что у меня основа — классика, туда добавляю элементы РСМ, СТМ, если есть показания, делаю точечный массаж — тоже элементами, 2-3 точки. Нет такого, чтобы я, скажем, пошел на курсы висцерального массажа и изучил только эти техники — я бы не взял на себя ответственность корректировать, например, поджелудочную железу. Но попытаться нормализовать — взялся бы. Этому меня научило моё образование, мои преподаватели — чтобы я амбициозных целей не ставил. Я им очень за это благодарен.
— Сколько обычно длится сеанс по времени?
За час, за 40 минут, полчаса можно сделать любую методику, например, массаж спины можно хорошо сделать за полчаса в спортивном интенсивном стиле. Можно сделать глубоко, с множеством акцентов, многие просят сделать акцент в межлопаточной зоне. Хотя иногда люди приходят на полчаса и просят полный массаж, практически на всё тело — это неправильно.
По традиционной методике лучше делать курсы по 10 процедур, но такое происходит редко. Если получается большой промежуток между процедурами, смысл отчасти теряется. У некоторых такой подход — они создают ритм, например, 3 или 2 раза в неделю, допустим, после фитнеса или бани. Это уже больше не лечебное, а гигиенически-профилактическое воздействие, поддержание мышц, сосудов, эндокринной системы. Часто сталкиваюсь с тем, что приходят в первой половине дня и убегают на работу. Не могу сказать, что массажное воздействие пройдет впустую, но лучше пойти домой полежать хотя бы полчаса. Но всё равно это лучше, чем ничего, чем вообще не пойти на массаж.
— Какой оптимальный промежуток должен быть между сеансами?
— Около 20-24 часов. Это самое правильное. Или пауза в 1-2 дня. Можно оценить реакцию организма на массаж, что-то скорректировать. Если пауза будет больше, то уже после трёх дней следующая процедура будет как первая, то есть, произойдет отвыкание тканей. Первая процедура всегда делается немного поверхностно, смотрим, всё ли в порядке с давлением. А на третьей уже можно выходить на более глубокий массаж, который не очень хорошо было бы делать с нуля.
— Вы работаете массажистом с 2010 года. Что изменилось в подходе людей к массажу за это время? Стало ли больше пациентов?
— У меня стало больше, так как я работаю в дешёвом и в среднем ценовых сегментах. Многие массажисты берут по 3-5 тыс. за массаж, и у них клиентов нет. Стало приходить больше бабушек, потому что в поликлиниках им бесплатный массаж назначают, но в другом районе, далеко, недоступно. Поехать туда, потратить на дорогу полтора часа — для бабушки нереально, а ко мне она придёт, если живет рядом.
Москва стала более удобным городом для незрячих. Например, появились низкопольные автобусы — с бордюра можно сделать шаг вперёд, и всё, ты в автобусе. И больше помогает людей. Я бы не стал говорить про бездушие и чёрствость. Иногда хочется пройти одному от метро до дома — не получается, подходят знакомые и незнакомые, предлагают помочь.
Конечно, нужен навык перемещения по Москве. Вчера я опоздал на 15 минут, заблудился, такое периодически случается. Но тут я благодарен своим пациентам, потому что они позитивные, весёлые и хорошие. Пациентка мне помогла, никакого конфликта. Ещё и за это работа мне нравится — встречаю очень много хороших людей. Не только я на них воздействую, и, надеюсь, что им становится лучше, но и они меня тоже многому учат. Терпимости, например. Очень много позитивных людей, которые помогают своим отношением к жизни. Я у них учусь, они меня тоже лечат в каком-то плане. И вот это взаимодействие — это самое лучшее.
Интервью провела Анна Железнякова.
— В основном, по показаниям. Первая практика была по классическому массажу — это основа. Потом пошли другие техники массажа — РСМ (рефлекторно-сегментарный). В чистом виде не делаю, но многие элементы включил в свой план. Потом был СТМ — соединительнотканный массаж. Он мало известен у нас, в Германии, например, больше. Но его я тоже не делаю в чистом виде. Использую элементы мануальной терапии, самые безопасные, простые. Четыре года я отучился в академии остеопатии, получил степень бакалавра, был в реестре остеопатов.
В итоге получается, что у меня основа — классика, туда добавляю элементы РСМ, СТМ, если есть показания, делаю точечный массаж — тоже элементами, 2-3 точки. Нет такого, чтобы я, скажем, пошел на курсы висцерального массажа и изучил только эти техники — я бы не взял на себя ответственность корректировать, например, поджелудочную железу. Но попытаться нормализовать — взялся бы. Этому меня научило моё образование, мои преподаватели — чтобы я амбициозных целей не ставил. Я им очень за это благодарен.
— Сколько обычно длится сеанс по времени?
За час, за 40 минут, полчаса можно сделать любую методику, например, массаж спины можно хорошо сделать за полчаса в спортивном интенсивном стиле. Можно сделать глубоко, с множеством акцентов, многие просят сделать акцент в межлопаточной зоне. Хотя иногда люди приходят на полчаса и просят полный массаж, практически на всё тело — это неправильно.
По традиционной методике лучше делать курсы по 10 процедур, но такое происходит редко. Если получается большой промежуток между процедурами, смысл отчасти теряется. У некоторых такой подход — они создают ритм, например, 3 или 2 раза в неделю, допустим, после фитнеса или бани. Это уже больше не лечебное, а гигиенически-профилактическое воздействие, поддержание мышц, сосудов, эндокринной системы. Часто сталкиваюсь с тем, что приходят в первой половине дня и убегают на работу. Не могу сказать, что массажное воздействие пройдет впустую, но лучше пойти домой полежать хотя бы полчаса. Но всё равно это лучше, чем ничего, чем вообще не пойти на массаж.
— Какой оптимальный промежуток должен быть между сеансами?
— Около 20-24 часов. Это самое правильное. Или пауза в 1-2 дня. Можно оценить реакцию организма на массаж, что-то скорректировать. Если пауза будет больше, то уже после трёх дней следующая процедура будет как первая, то есть, произойдет отвыкание тканей. Первая процедура всегда делается немного поверхностно, смотрим, всё ли в порядке с давлением. А на третьей уже можно выходить на более глубокий массаж, который не очень хорошо было бы делать с нуля.
— Вы работаете массажистом с 2010 года. Что изменилось в подходе людей к массажу за это время? Стало ли больше пациентов?
— У меня стало больше, так как я работаю в дешёвом и в среднем ценовых сегментах. Многие массажисты берут по 3-5 тыс. за массаж, и у них клиентов нет. Стало приходить больше бабушек, потому что в поликлиниках им бесплатный массаж назначают, но в другом районе, далеко, недоступно. Поехать туда, потратить на дорогу полтора часа — для бабушки нереально, а ко мне она придёт, если живет рядом.
Москва стала более удобным городом для незрячих. Например, появились низкопольные автобусы — с бордюра можно сделать шаг вперёд, и всё, ты в автобусе. И больше помогает людей. Я бы не стал говорить про бездушие и чёрствость. Иногда хочется пройти одному от метро до дома — не получается, подходят знакомые и незнакомые, предлагают помочь.
Конечно, нужен навык перемещения по Москве. Вчера я опоздал на 15 минут, заблудился, такое периодически случается. Но тут я благодарен своим пациентам, потому что они позитивные, весёлые и хорошие. Пациентка мне помогла, никакого конфликта. Ещё и за это работа мне нравится — встречаю очень много хороших людей. Не только я на них воздействую, и, надеюсь, что им становится лучше, но и они меня тоже многому учат. Терпимости, например. Очень много позитивных людей, которые помогают своим отношением к жизни. Я у них учусь, они меня тоже лечат в каком-то плане. И вот это взаимодействие — это самое лучшее.
Интервью провела Анна Железнякова.
Поделиться с друзьями